гостеваявнешностиролиматчастьакции от амснужныеrusset paylor
слишком много мелочей, и несложно списать каждую по отдельности, но вместе они складываются во что-то, от чего холодеют пальцы. он хмурится до боли в висках. неделями он ощущал что-то, скребущее где-то за гранью его сознания. зуд, скрывающийся за горем, о котором они оба умели молчать. они научились двигаться вокруг друг друга так, чтобы ничего не задевать. как люди-призраки, живущие в доме с треснувшей стеной: никогда не спрашивать, почему трещина растёт. он полагал, что молчание просто ещё один вид траура. постепенно оно стало походить на заговор: медленные взгляды, не произнесённые фразы, пустота, куда раньше помещались слова, простые, как буханка хлеба.
а потом появились поздние вечера, когда она уходила после заката со слабой причиной, которую у него не было сил оспорить. то, как аккуратно она складывала пальто, когда думала, что он не видит. как проверяла карманы, будто чтобы убедиться, что там нет следов. запертый ящик в её швейном столе... хити никогда ничего не запирала. в этот момент рассет скорее готов допустить любовника, чем то на чём настаивает логика. любовник — это ещё можно пережить. а вот то, что прячется в потерянных материалах, в её молчании, в странном блеске жизни в её глазах в последнее время… это куда опаснее.
